Теория факторов»: особенности социального взаимодействия

Известно, что центральной и наиболее спорной пробле­мой для социологов времени Ковалевского была проблема факторов социальной жизни. Каждый социолог стремился выделить в качестве главного какой — либо фактор и с этой точки зрения объяснить все социальные явления. С различ­ными вариантами данной исследовательской установки мы уже познакомились. Естественно, что и Ковалевский, при его сознательном стремлении избегать какой — либо социологически односторонности, не мог не обратиться к этой проблеме, диализ соответствующих взглядов русского ученого весьма ишчим, поскольку позволяет, во —первых, глубже понять его концепцию и характер его исследований и, во —вторых, увидеть, что предлагаемое им решение оказалось плодотворным и перспективным.

Сразу отметим, что Ковалевский своим творчеством ут­верждал идею плюралистической социальной причинности и всегда выступал против однофакторных социальных моделей. Ориентация на построение методом компаративистики исто­рико — эмпирической социологии побуждала его к полифункциональному анализу, к отказу от схематизма и шаблонов, к критике всяких скороспелых и категорических суждений, к широкому взгляду на социальные альтернативы. «Следует говорить, — подчеркивал Ковалевский, — не об односторон­нем влиянии, а о воздействиях, взаимно оказываемых друг на друга всеми явлениями, из которых слагается обществен­ная жизнь, и не о руководящих факторах — экономическом, правовом, государственном, научном, художественном и т. д., а о стоящих в тесном общении фактах или явлениях обще­жития» (21, с. 125). И в другом месте: «Все стороны обще­ственной жизни тесно связаны между собою и воздействуют друг на друга. Раскрыть это взаимодействие в прошлом и объяснить зарождение верований и учреждений и составля­ет ближайшую задачу всякого социолога, всего же более того, кто посвятил свой труд генетической социологии»(21, с. 286). Необходимо учитывать, что взгляды Ковалевского на эту проблему, как справедливо показал П. А. Сорокин, хотя и не­сколько подтягивая идеи своего учителя к собственной кон­цепции, эволюционировали: во —первых, от скрытого плюра­лизма к открытому (а не от монизма к плюрализму, как считал другой знаменитый ученик Ковалевского Н. Д. Кондратьев); во — вторых, от субстанциональной трактовки факторов к их методологическому конструированию, где причина трактует­ся не как некая «сила», но как элемент функционального ряда, т. е. фактор оказывается условно выделенной независимой переменной, а его эффекты — зависимыми переменными; в — третьих, от различения главных и второстепенных факторов к признанию их равномощности (32, с. 181 — 183).

Ковалевский всегда подвергал принципиальной критике «несчастную идею» монизма и именно в этом контексте оце­нивал существующие социологические концепции. Например, анализируя экономический материализм, он отмечал, что его представители не видят зависимости техники, производства от знаний, религии, умственного прогресса, хотя такая односторонность опровергается ходом реальной истории. В такой же ситуации находятся и другие однофакторные концепции А потому, подчеркивал Ковалевский, «говорить о факторе, т. с о центральном факте, увлекающем за собой все остальные, для меня то же, что говорить о тех каплях речной воды, кото­рые своим движением обусловливают преимущественно ео течение» (21, с. 22 — 23). Хотя вопрос о факторах и имеет объек­тивный исток в сложности социологического познания, он все же носит метафизический, вненаучный характер. «В действи­тельности же мы имеем дело не с факторами, а с фактами, из которых каждый так или иначе связан с массою остальных, ими обусловливается и их обусловливает» (21, с. 22).

Отсюда «заветная» точка зрения Ковалевского: «социо­логия в значительной степени выиграет, если забота об отыс­кании фактора, да вдобавок еще первичного и главнейшего» будет ею оставлена и «в полном соответствии со сложностью общественных явлений она ограничится указанием на одно — временное и параллельное воздействие и противодействие многих причин» (21, с. 27). Само будущее социологии зави­сит от того, откажется ли она от своего «несчастного стрем­ления» сводить все подлежащие ее решению задачи к «урав­нению с одним неизвестным». Таким образом, Ковалевского нельзя назвать представителем теории факторов в традици­онном смысле. Очевидно, что речь у него идет о концепции функционального социального взаимодействия, многоканаль­ной причинности.

В конкретных исследованиях Ковалевского данная мето­дологическая установка обычно реализуется в следующей последовательности: 1) выявляется ведущая причина эволю­ции анализируемого объекта; 2) различными методами обо­сновывается ее ведущая роль; 3) устанавливается иерархия фактов с точки зрения убывания их влияния на объект и его изменения. При этом ведущая роль какой —либо причины в определенные эпохи (например, роль экономики) вовсе не предполагает однофакторного объяснения на ее основе всей истории. Поэтому для выяснения реальной роли той или иной причины необходимы не схемы, но монографические иссле­дования определенной эпохи (объекта), что и позволит выя­вить ее ведущий элемент, или потребность. В конечном счете Ковалевский приходит к выводу, что в качестве независимой переменной может быть взято любое условие.

Способность к социологическому воображению проявля­лась у Ковалевского на различных уровнях абстракции. Ох­ват тысячелетий перемежается у него детальным анализом отдельных социальных институтов, событий, ограниченных етей деятельности, что и вызывало упреки в отсутствии исследованиях единства и постоянства. На самом деле в выражалась широта социологического видения Ковалевскому. Поэтому вполне логично, что к концу жизни он приходит к открытым социологическим моделям в духе формирующегося структурного анализа, программе, во многом реализованной уже П. А. Сорокиным.

Именно на основе описываемой методологии выстроены фундаментальные историко — социологические труды Ковалевского: «Экономический рост Европы...» — опыт анализа фун­кциональной связи между ростом населения и формами эко­номической жизни; «От прямого народовластия...» — анализ связи политической структуры и политической идеологии; «Происхождение современной демократии» — выявление Функциональной зависимости между экономической струк­турой, политической системой и социально — политическими доктринами при особом акценте на роли последних в соци­альных изменениях.

Возьмем в качестве яркого примера структурно — функционального анализа рассмотрение Ковалевским роли населения в социальной эволюции. Все изменения в экономическом строе, полагает социолог, вызываются, главным образом, ростом массы и плотности населения как причины биосоциального характера. Некоторые аналитики утверждали, что Ковалевский якобы хотел демографическим фактором объяс­нить развитие общества в целом, не замечая, что, анализируя роль населения, он всегда говорит только об экономическом строе. Более того, аналитически изолируя демографический фактор, Ковалевский, однако, постоянно подчеркивает влия­ние на динамику населения многих других причин. Выстраи­вается цепочка фактов: рост населения, экономическая ин­тенсификация, политические и духовные процессы, — где все элементы взаимодействуют и взаимно влияют друг на друга, но для удобства анализа мы один из них изолируем как независимую переменную (см., напр.: 16, с. 151—200; 23, с. 225 — 226). И только через выяснение и объяснение всех возникающих здесь взаимосвязей мы сможем реально по — нять влияние динамики населения на социальную эволюцию. По такой же плюралистической модели Ковалевский рассмат­ривает и все другие социальные проблемы.

В функциональном плане Ковалевский раскрывает и про­цесс социальной дифференциации и взаимодействия групп. В основе классообразования, по его мнению, лежит «накоп­ление умственного капитала и капитала имущественного» (27, с. 156). С течением времени все большую роль начинает играть нравственный мотив долга, ориентированный «на усиление внутренней солидарности группы с точки зрения различения дозволенных и недозволенных действий по отношению к членам группы. Но этот же мотив способствует и сглаживанию резких социальных граней, вынося рамки недозво­ленного за пределы группы и все более расширяя их. Такому же многоуровневому анализу Ковалевский подвергает и на­циональный вопрос, видя в нем и интегрирующий, и диффе­ренцирующий фактор социального взаимодействия. Однако для более глубокого понимания взглядов Ковалевского на функции и развитие социальных общностей мы должны обра­титься к его генетической социологии.