Как вы их взяли?

- Да так и взяли – отняли у них винтовки, вот и все. Они особо не сопротивлялись, русские же. Охота погибать им что ли? Смотрим – у одного наш бинокль, тот самый с которым исчез Гопкало! Спрашиваем их: «Это откуда у вас?» - «Ваш перешел вместе с оружием и этим биноклем. Сам сдался». Получается, что он не за немцами наблюдал, а думал, как ему перебежать. А у Варзанова получается, что он герой.

С Боярщиной была еще одна история. К нам в роту попросился пацаненок из Боярщины – Васька Талдыков. Он был 27-го года рождения, то есть в 42-м ему было 15 лет. Хороший был парень, воевал наравне со всеми. Прижился в роте.

Среди пойманных полицаев попался один гаденыш, по имени Колька Палашенок. Он оказался из той же деревни, что и Васька. Смотри, как бывало: Талдыков - у нас в разведке, а этот - у немцев. Палашенок стал валяться в ногах у командира роты и умолять: «Не расстреливайте меня. Я вам выдам начальника полиции. Он каждый день в 6 вечера на велосипеде возит пароль в Боярщину».

Решили попробовать. Еще затемно мы подошли к задкам деревни. Наша группа захвата во главе с лейтенантом Горшковым засела в овраге, через который шла дорога на Боярщину. Овраг глубокий, ручеек с ключевой водичкой по нему течет. Несмотря на жаркий август, замерзли как черти, но сидим, наблюдаем за дорогой. Горшков посылает Ваську, как наиболее знакомого с местностью, посмотреть, что да как. Тот уходит. Через некоторое время зашевелился Палашенок – «Товарищ лейтенант, разрешите я с Васькой понаблюдаю». И тот ему разрешил!

Время прошло – обоих нет. Горшков окликнул меня: «Сотсков, иди-ка, проверь их». Я выполз наверх, смотрю – Васька один лежит! Я говорю ему: «Где этот черт?» - «Так он сказал, что ему лейтенант разрешил». Я уже бегом к Горшкову – «Колька-то сбежал. Тю-тю. Деревня рядом». Тут же снялись, бежим к первой группе прикрытия. Середина дня – солнце палит. Отчетливо слышно, как вторая группа уже ведет бой. К этим подбегаем, у них глаза по пятаку – «Что случилось?» - «Снимайтесь бля. Не спрашивайте. Палашенок сбежал». Рванули по ржаному полю, а нам уже наперерез бежит большая группа полицаев, пытаются нас отрезать от леса. Вдали вдруг прекратилась стрельба, значит, вторая группа уже скисла. Как потом рассказывал полицай, ее полностью разгромили. Мы не успели предупредить, поэтому их взяли «тепленькими». Одних, кто стал сопротивляться, постреляли, а остальных взяли в плен. Вот позабыл только, кто ими командовал.

Мне тогда показалось, что оставшуюся объединенную группу спас своими энергичными действиями старший лейтенант Яков Ивченко - хохол из Полтавы. Интересный был такой мужик. Бывало, он смеялся: «Хиба…Как по-русски сказать не знаю, а по-украински забыл». Не растерялся в трудной ситуации, проявил хладнокровие и взял на себя инициативу.

В общем, этот Ивченко нам командует: «Ложись. Огонь». Мы ложимся, бьем по ним. Полицаи тут же ныряют в рожь. Началась нехорошая игра в «кошки-мышки». Мы вскочим, они тоже поднимаются, стреляют. Только бы до леса добраться, там уже нас не возьмешь! С нами была Анька Тюканова. Если я, помнится, был с ППД, то вот она бегала с револьвером. Полицаи увидели ее, кричат: «Бабу хватайте! Бабу! Бабу главное не упустите». Та разворачивается, на одно колено - прыг. «Наган» двумя руками у лба держит, прищурилась. Весь барабан высадила – «Вот вам суки. Вот вам. Вот вам. Получайте бабу. Получайте» (смеется).

В лесу посчитались – кое-кого не хватает. Потеряли Васю Третьякова. Приходим на базу, там встречает злой Докукин – «Идите, ищите. Это не дело. Может, еще найдете кого». Вернулись назад, и нашли перепуганного Василия. Он прятался под гнилыми бревнами на старой смолокурне. Поведал нам: «Я лежу под бревнами. А они по мне чуть ли не ходят. Только сапоги мелькают. Все вокруг обшарили».

(Используя дневник С.П. Аверичевой и сегодняшние данные архивов, можно попытаться рассмотреть этот эпизод более подробно. Итак: На захват начальника полиции Вавиленка 29-го августа 1942 года выдвинулись три группы: Горшкова, Замятина и Васильева. Группы захвата: Горшкова и Замятина заняли позиции на окраине Боярщины. Группа Васильева (Состав: Старший лейтенант Васильев, помощник комроты Комаренко и его ординарец Карп Жильцов, Павел Савченко, Петр Пушнев, Сергей Соловьев, Владимир Чистяков, Иван Журавлев, медсестра А. Тюканова и С. Аверичева) осталась прикрывать выход из Жаквинской лощины, где находился Алексей Андреевич с группой Горшкова. Благодаря дневнику известен состав группы Горшкова. Он следующий: лейтенант Горшков, старший сержант Власов, Михаил Голубев и Михаил Круглов, Алексей Сотсков, Василий Талдыков, Михаил Кукуев, Ефим Рудкин, Пеунов, Мельников, Алексей Федоров и предатель Палашенок. Состав третьей группы не помнит никто! Со слов ветерана получается, что именно группа Замятина была разгромлена. Однако в дневнике упоминается, что Докукин отправился на поиски пропавших во время заварухи разведчиков вместе с Замятиным! Вечером по лощине к своим вышли следующие разведчики: П. Пушнев, П. Савченко и С. Соловьев. Пропали без вести ярославец Борис Пеунов и рыбинский парень Марк Хлыстов. Был убит Ефим Рудкин. Утром следующего был найден тяжело раненный разрывной пулей Мельников, который теряя сознание, заполз под бревна смолокурни. Пришел в себя, когда его уже несли на носилках в Никулино.

Согласно отчету о безвозвратных потерях от 10 сентября 1942 года потери 225-й роты разведки с 22. 4.1942 по 7.9.1942 составляют 3 человека. В списке погибших в бою 29 августа (подписан Докукиным) числится только Рудкин Ефим Яковлевич. А вот в списке потерь от 20 сентября уже появляются трое пропавших без вести: Пеунов Борис Сергеевич, Хлыстов Марк Константинович и Беляев Петр Афанасьевич. Хлыстов Марк фигурирует на мемориале в трофейном списке пленных с пометкой «сотрудничал с врагом». В итоге потери роты составили 4 человека: двое – из группы Горшкова, двое – возможно из группы Замятина. Ни о каком разгроме не может идти речи! Из дневника известно, что этот неудачный бой произвел удручающее впечатление на разведчиков. Отсюда возможно появились и воспоминания о разгроме.

Докукин участия в операции не принимал по причине ранения в ногу. – Прим. С.С.)

В 63-м мы приехали на места боев. Смоляне нас еще отругали: «Что же вы не предупредили о приезде? Мы бы уж вас встретили честь по чести». А «Журналюги» нас проверяли – узнаем мы друг друга с Васькой Талдыковым? Председатель колхоза дал машину, его привезли. Свели нас и смотрят. Как не узнать? Узнали друг друга, обнялись. «Химмашевцы» поехали дальше по местам боев, а мы с Васькой покатили к нему в Постояльники. Вечерами квасили мутно-молочную самогонку и отбивались от недовольных смоленских журналистов. Вася жил очень бедно. Это сильно бросалось в глаза, поскольку я-то стал «большим человеком» и жил по тогдашним меркам неплохо. После политуправления на Северном флоте пошел по партийной линии и работал начальником цеха на РТИ.

Васька после ранения попал в другую дивизию. С войны вернулся весь израненный и побитый. Работать не мог, а детей настрочил кучу. Под пьяную лавочку вдруг стали всплывать нехорошие вещи. Оказалось, что Колька Палашенок отбыл срок, вернулся домой и все перевернул с ног на голову. Оклеветал Василия, а себя выставил, чуть ли не героем. Ситуация дошла до такой степени, что Васька не мог оформить по своим ранениям инвалидность!

Тогда Софья с Василием Ивановичем(Малков В.И. В 1942 г. - старший лейтенант. Заместитель командира учебного батальона. Награжден Орденом Александра Невского, Орденами КЗ и проч. В 1945г. - подполковник. – Прим. С.С.) поехала в Смоленск и пробила Ваське пенсию. Молодцы. Потом они еще ездили в Курск на родину нашего легендарного командира. Здесь в Ярославле изготовили памятник, отвезли туда и установили на его могиле.

Хочу тебе рассказать об эпопее с памятником дивизии. В 1993-м году я разговаривал по телефону с директором Смоленской ГРЭС. На словах он вроде как обещал установить памятник ярославцам к пятидесятилетию победы. Мы собрались у Кириллова обсудить ситуацию. Появилось мнение, что нам вешают лапшу на уши. Поэтому было решено отправить меня с проверкой. Дали мне в придачу пару инвалидов. Мы насобирали по предприятиям 60 миллионов рублей и перечислили на счет ГРЭС. С шинного завода под эгидой испытаний отправили целую машину покрышек. С НПЗ ушла цистерна горючего. В011-40.47

Встретили нас здорово, выделили целый коттедж. На собрании руководящего состава ГРЭС я почувствовал, что горячего желания заниматься памятником у них нет. Полная стоимость работ составила 250 миллионов рублей! На дворе девяностые. Они все уже акционеры – хозяева! А тут еще какие-то ветераны со своим памятником. Но мы уперлись. Стали их толкать, собирать дополнительные средства и дело пошло. Назад вернулись обнадеженные.

Теперь про этот громадный камень. Из болота его смогли вытащить при помощи нескольких тракторов. Встал вопрос: «Как его везти?» Директор ГРЭС договорился с ракетчиками, они дали «ракетовоз». Потом разбирали топливную эстакаду над дорогой. Подъехали к деревянному мосту. Опять вопрос: «Выдержит?»

В 1995 году я с делегацией ездил на открытие монумента.