Глава 22. – Что вы знаете о транспортной компании «Мейербольд», госпожа Цирковски?

– Что вы знаете о транспортной компании «Мейербольд», госпожа Цирковски?

Франциска надеялась, что директор интерната еще не успела прочитать утреннюю прессу, в особенности ту желтую газетенку, которая поместила на первую страницу статью о Детлефе Кюле. Клеменс Оберрат, начальник Готтлоб, разбудил ее своим звонком и рассказал о случившемся. Конечно, шеф был недоволен и хотел знать, как произошла утечка информации. Кто-то должен был сообщить журналистам о том, что в компании «Мейербольд» работает Детлеф Кюль, отсидевший срок по обвинению в растлении несовершеннолетних. Франциска успокоила его, как могла, но не сумела отделаться от мысли о том, что кроме нее и Пауля никто не знал о Кюле. Она надеялась, что Адамек не говорил с журналистами, ведь это означало бы конец его карьеры. Да, Пауль ненавидел таких типов, как Кюль, но мог ли он зайти настолько далеко?

Но выяснить это Франциска могла и потом. Сейчас нужно было поговорить с Цирковски.

– Я не вполне поняла вопрос. – Директор интерната сложила руки на животе, удивленно приподняв брови.

Франциска немного расслабилась. Видимо, Цирковски еще не читала газету.

Откашлявшись, Готтлоб подалась вперед.

– Насколько я понимаю, эта транспортная служба сотрудничает с вашим учреждением, но работники фирмы «Мейербольд» имеют к вам лишь опосредованное отношение, верно?

– Да, вы совершенно правы. Раньше у нас было два собственных автобуса, очень удобных, на них можно было перевозить даже колясочников. Но содержать их оказалось слишком дорого. Страховка, оплата простоя, ремонт, жалованье водителя. А денег всегда не хватает, вы же понимаете. Оказалось дешевле нанимать кого-то на стороне. Так что мы заказываем услуги по перевозке только тогда, когда возникает необходимость, и нам не нужно держать в штате водителя.

– Понятно… – Франциска не ожидала столь развернутого ответа. – Значит, вы не очень хорошо знакомы с водителями, которых к вам присылает фирма, верно?

– Кое-кого я знаю, тех, кто уже давно сотрудничает с нами. Мы работаем с фирмой «Мейербольд» уже несколько лет, но у них высокая текучесть кадров. Работа водителя плохо оплачивается, на такие деньги не проживешь. А почему вы спрашиваете об этом? Вы подозреваете кого-то из этой фирмы?

– Пока мы вообще никого не подозреваем. – Франциска ушла от ответа. – Мы просто проверяем все варианты. Мне хотелось бы выяснить, не показался ли вам подозрительным кто-то из водителей. Кто-то, кто прикасался бы к детям больше, чем было необходимо. Или, напротив, кто-то, кто грубо обращался с детьми.

Немного подумав, Цирковски покачала головой.

– Нет, никого не припоминаю, но… – Запнувшись, она открыла ящик стола и достала синюю папку. – Это список, о котором вы просили. По-моему, я никого не забыла. Он получился довольно длинный.

Франциска забрала папку. Собственно, она пришла сюда в первую очередь за списком, но предполагала, что директор интерната еще не успела его подготовить. Тем не менее, Франциску ожидал приятный сюрприз: список был напечатан на пятнадцати страницах и содержал названия фирм, имена сотрудников, адреса, номера телефонов. И все это было структурировано по разделам: сотрудники, бывшие сотрудники, поставщики, фирмы, предоставляющие интернату спектр услуг.

– Я такого даже не ожидала! – Франциска благодарно улыбнулась. – Мы редко получаем такие подробные списки. Большое спасибо.

Несмотря на похвалу, Цирковски явно чувствовала себя неуютно.

– Работая над этим, я кое-что вспомнила… – Она беспокойно поерзала на стуле.

Франциска резко подняла голову. Именно поэтому она всегда просила свидетелей составлять подобные списки лично. Когда человек записывал чье-то имя, память услужливо предоставляла ему образ. И этот образ вызывал давно позабытые воспоминания.

– Что именно?

– Я ни в коем случае не хочу, чтобы вы начали подозревать невиновного, поверьте мне! Возможно, это никак не связано с Сарой.

– Госпожа Цирковски! – Франциска подалась вперед. – Вы можете поделиться со мной своими соображениями, даже если то, что вам вспомнилось, кажется совершенно неважным. Конечно, этот разговор останется между нами. Лучше, чтобы мы проверили ваши подозрения, ведь, если вы промолчите, мы можем что-то упустить, и получится, что вы укрываете преступника. И с этой мыслью вы не сможете жить, поверьте мне.

Цирковски задумчиво кивнула.

– В списке, – она устало мотнула головой в сторону папки, – вы обнаружите имя Рольфа Вилкенса. Адрес указан, а вот номера его телефона у меня, к сожалению, нет. Вилкенс три года назад работал у нас сантехником, а потом мы… то есть я его уволила. Неприятная тогда сложилась ситуация, поднялся настоящий скандал.

– Почему вы его уволили?

– Ох, причин было много. Иногда он приходил на работу пьяным, часто опаздывал, слишком долго возился с простейшими задачами…

– Но уволили вы его не поэтому, верно?

– Нет, – Цирковски покачала головой, прикусив губу. – Несколько наших девочек и две воспитательницы пожаловались на то, что Вилкенс пытался провести ремонтные работы в душе, когда там кто-то был. Я поставила ему это на вид, но он еще пару раз вломился в душ, когда девочки там купались. Как по мне, он перешел черту.

– Значит, он входил в душ, зная, что там кто-то купается? И как он это объяснял?

– Я уже не помню точно, но речь шла о всяких мелочах. Вполне можно было подождать с их починкой, потому мы так и возмутились. С моей точки зрения этого было вполне достаточно для увольнения, учитывая халатность Вилкенса.

– И господин Вилкенс протестовал?

– Да, он устроил скандал, обругал меня, угрожал подать на меня в суд, но так и не подал.

Франциска кивнула.

– Вы знаете, чем Вилкенс занимается сейчас?

– Насколько мне известно, он унаследовал от родителей магазин… Рыбный магазинчик, адрес указан в списке. Помнится, в то время, когда он работал у нас, Вилкенс увлекался рыбалкой. Всегда возил в машине удочку и иногда коптил рыбу для наших сотрудников. Говорят, очень вкусно получалось.

Слушая это, Франциска нашла имя Вилкенса в списке на третьей странице, среди имен уволенных за последние четыре года сотрудников. Готтлоб охватило волнение, хотя она и сама не понимала почему. Вся эта история про Вилкенса была довольно интересна, но было в ней что-то еще, какая-то связь с услышанным ранее, мелочь, которой не хватало для того, чтобы увидеть картину целиком.

– Вы его арестуете? – поинтересовалась Цирковски.

– Нет, для этого пока нет причин… – Франциска подняла голову. – Но, естественно, мы проверим господина Вилкенса, как и всех остальных в этом списке. Я хочу попросить вас молчать о том, что мы обсуждали. Если информация просочится в прессу, это может навредить Саре.

– Ну конечно! Я и так очень благодарна вам за то, что название нашего интерната не упоминалось в СМИ. Я даже представить себе не могу… – Цирковски покачала головой. – Нет, от меня никто ничего не узнает.

– Спасибо. – Франциска поднялась, чувствуя прилив сил. Наконец-то у нее появилась зацепка! – Мне пора. Я сообщу вам, как только что-то прояснится.

Директор интерната провела ее к выходу. В холле дети суетились перед аквариумом. В окружении дюжины ребятишек какой-то мужчина сидел на корточках, вытаскивая что-то из зеленого ведра. Дети оживленно перешептывались.

Послышалось громкое «о господи!», и Франциска остановилась.

– Сегодня мы получили новую рыбу, – пояснила Цирковски. – Кольчужного сома. У нас есть клуб аквариумистов, пятнадцать мальчиков и девочек. Они кормят рыбок и следят за аквариумом. Клуб заказал этого сома, и дети ждали его несколько недель. Конечно, это целая сенсация для них.

Франциска кивнула. Рассказ об эпопее с аквариумом не особо ее интересовал – ей хотелось выйти на улицу, позвонить Паулю и немного подумать. Готтлоб чувствовала, что какая-то мысль зреет в голове, но ей нужно было посидеть спокойно, чтобы сформулировать свою догадку.

– Всего доброго! – Комиссар вышла из здания и, пройдя по парковке, направилась к своей машине.

Кстати, где же машина? Франциска не помнила, где ее оставила. Где-то недалеко от входа…

Готтлоб обошла грузовик, закрывавший ей обзор. Так и есть, вот ее служебный «Фольксваген-Пассат». Водитель припарковал грузовик так близко к ее автомобилю, что Франциска не могла открыть дверцу.

– Идиот! – прошипела она, подумав, не вернуться ли ей в интернат и не разобраться ли с этим придурком.

Судя по надписи на грузовике, он принадлежал зоомагазину, специализирующемуся на продаже рыбок, так что водителя можно застать в холле. Но Готтлоб решила не тратить на это время.

Забравшись в машину с другой стороны, она завела мотор и выехала со двора. Опустив одну руку на руль, второй она вытащила мобильный и вызвала Пауля. Адамек сегодня остался в участке.

Ее напарник сразу же взял трубку.

– У меня есть зацепка, – Франциска пересказала ему разговор с директором интерната. – Проверь этого Вилкенса по поисковику. Через полчаса встретимся по этому адресу, – она продиктовала Паулю адрес подозреваемого.

– Слушай. Насчет этой статьи о Кюле… – начал Адамек.

– Об этом поговорим позже, – перебила его Франциска. – Ты установил за ним наблюдение? И что там насчет пробы слюны?

– Я все сделал. Циллер и Киндлер им занимаются.

– Ладно, тогда до скорого.

Хотя Готтлоб чувствовала, что Пауль хочет что-то добавить, она повесила трубку. Ее подозрения по поводу того, что Адамек как-то связан с этой статьей, усилились, но сейчас она не хотела думать об этом.

Что-то в словах Цирковски насторожило ее. Какая-то мелочь, всего одно предложение, но Франциска никак не могла вспомнить, что именно. Мысль словно обернулась рыбкой, скользкой, изворотливой, потянешься к ней – и не удержишь… Спускаясь с холма, Готтлоб раздосадованно хлопнула ладонью по рулю.

– Ну давай же, давай! – громко воскликнула она.